Неадекватность субъективизма

Неадекватность субъективизмаОчевидно, что нельзя считать, что в своих моральных суждениях мы совершенно свободны от субъективизма. Всем мы находимся под влиянием – и, на самом деле, под гораздо большим влиянием, чем привыкли думать, – своей культуры, индивидуальных предпочтений и накопленного жизненного опыта. С другой стороны все мыслящие люди прекрасно осознают этот факт и учитывают его в своей жизни. Мы стараемся, как говорится, встать на чужую  точку зрения. В летных школах будущих пилотов обучают полагаться не столько на свои субъективные ощущения по поводу направления движения самолета, сколько на объективную информацию, получаемую с помощью приборов.

При правовых спорах каждая из сторон считает, что именно она права, а ее оппоненты не правы. Но любая сторона соглашается с тем, что не честно и не разумно оставлять право решения спора за одной из сторон на основании  ее субъективного мнения. Обе партии соглашаются в том, чтобы решение спора осуществлялось независимым арбитром.

Футболисту может, не понравится, если судья оштрафует его в самый не подходящий, по его мнению, момент игры. Но он, как и другие игроки, должен подчиняться объективным правилам игры, не зависимо от того, доволен ли он тем, как для его команды и для него самого складывается данная игра. Если бы в ходе игры игроки могли изменять правила по собственному усмотрению, то играть в эту игру было бы невозможно.

Приведем аргументы в пользу того, что никто на самом деле не считает, что мораль субъективна.

  1. Субъективная мораль сведет все моральные суждения к вопросу личного вкуса

Вкусы не бывают правильные или неправильные. Если Наташе нравится сыр, а Борис считает даже запах сыра отвратительным, то никто не может сказать, что Наташа права, а Борис не прав или наоборот. Если Борис не любит сыр, то это прост факт. Никто не может сказать, что его моральный долг в том, чтобы любить сыр, и он ведет себя неправильно, если он сыр не любит. Он его не любит – и все. Мы не можем сказать и то, что вкус Бориса противоречит вкусу Наташи, так как речь здесь не идет об истинности/ложности. Различные вкусы в этих двух людей противоречат друг другу не больше, чем морковка противоречит свекле.

Но если бы моральные законы и ценности вопросом субъективного вкуса и предпочтений, то мы бы не могли считать один поступок правильным, а другой – неправильным. Мы не могли бы сказать, например, что запрещать женщине получить образование – это неправильно. В этом случае вопрос о доступе женщин к образованию был бы просто вопросом вкуса. Мы не могли бы позволить себе, открыто возмущаться издевательствами над детьми или их сексуальной эксплуатацией, поскольку у нас не было бы оснований осуждать людей, которые этим занимаются. Подобные практики считались бы вопросом вкуса и различий в ценностных суждениях.

Когда руководители нацисткой Германии предстали перед Нюрнбергским судом, и им было предъявлено обвинение в истреблении в газовых камерах шести миллионов евреев, то они пытались защититься на том основании, что в их культуре это было вполне приемлемо, тогда как у представителей других культур не было права говорить о том, что было неправильным в рамках культуры нацистов. Судьи с ними не согласились. Они заявили, что существуют объективные универсальные нормы морального поведения, не зависящие от конкретной культуры или совокупности культур. Геноцид не является просто вопросом вкуса.

  1. Субъективизм исключает идею прогресса

Более того, если бы нравственность была субъективной, то нам пришлось бы отказаться от идеи нравственного прогресса (или регресса) не только применительно к истории разных стран, но и применительно к нравственному развитию отдельных индивидов. Само понятие морального прогресса, или совершенствования, подразумевает представление о моральной норме, с помощью которой можно не только оценивать характер, но и динамику нравственного состояния: стало ли оно лучше, чем прежде, или, наоборот, хуже.

Можно ли без подобной нормы сказать, что моральное состояние культуры, в которой каннибализм считается отвратительным преступлением, «лучше» чем состояние той культуры, в которой он считается приемлемым?

  1. В субъективизме заложено самоопровержение

Релятивисты склонны к рассуждениям о том, что ввиду отсутствия нравственных абсолютных начал не существует ничего объективно правильного или неправильного. Поэтому не нужно стремиться к навязыванию своих собственных представлений о нравственности другим людям. Но, рассуждая подобным образом, они противоречат собственным принципам. Слово «нужно» подразумевает нравственный долг. Поэтому на самом деле они говорят следующее: поскольку не существует универсальных объективных принципов, существует универсальный моральный принцип, который обязаны соблюдать, и сторонники объективизма, и все остальные люди, а именно: никто не должен навязывать своих нравственных принципов другим людям. Рассуждая подобным образом, релятивизм опровергает свой собственный принцип.

  1. Субъективистам, оказывается, чрезвычайно трудно действовать в соответствии со своей собственной теорией в своей каждодневной жизни.

Пол Чемберлен в своей книге «Можно ли быть хорошим человеком, не веря в Бога?», рассказывает забавную историю, которая служит хорошей иллюстрацией этого тезиса. Талантливый юноша, студент философского факультета, написал эссе, в котором прекрасно изложил и аргументировал идею, что не существует объективных нравственных принципов или норм, таких, как честность или справедливость. Он положил свою работу в красивую синюю папку и вручил ее своему преподавателю. Преподаватель поставил ему низкую отметку и написал в отзыве: «Мне не нравятся папки синего цвета». Студент был возмущен. Он ворвался в кабинет преподавателя со словами: «Вы не могли так поступить со мной. Мое эссе заслуживает более высокой оценки. Вы не могли оценить ее так низко только потому, что вам не понравился цвет папки. Это нечестно!»

Преподаватель ответил ему: «Это вы написали работу, в которой утверждается, что не существует никаких объективных моральных стандартов честности и справедливости?»

«Да, я», – ответил студент.

«В таком случае, я просто повторил вашу главную мысль, – сказал ему преподаватель. – Причина, по которой я поставил вам низкую оценку, не имеет никакого отношения к справедливости. Вы ведь все равно в нее не верите. А мне просто не нравятся синие папки».

И, когда студент понял мысль преподавателя, тот исправил свою оценку на более высокую, отметив прекрасный стиль автора работы и вложенный в нее труд. Из этого примера следует, что даже если человек теоретически придерживается морального субъективизма, ему очень трудно избежать использования объективных ценностей и суждений даже при изложении своих субъективистских представлений. Так, Дж. Д. Мэббот говорит по этому поводу следующее: «Философы, которые отрицают абсолютные ценности и говорят, что ценности образуются совокупностью сделанных разными людьми выборов, на самом деле утверждают абсолютные ценности. Экзистенциалисты отвергают все правила и абстрактные высказывания относительно долга и добродетели, считая, что каждый человек утверждает свои ценности, когда делает выбор. Тем не менее, в сочинениях экзистенциалистов постоянно подчеркивается принципиальная ценность ответственности (Киркегор) или ангажированности (Сартр). У них можно также найти отзвуки очень субъективистской точки зрения, распространенной среди обычных людей, которые говорят: «Между этим человеком и мной нет ничего общего. Но я уважаю его прямоту, принципиальность и целостность». (Это означает, что у нас на самом деле есть нечто общее). Эта универсальная и абсолютная ценность является общей для всех экзистенциалистов. Правда, у разных философов она имеет разные названия. Киркегор и Хайдеггер называют ее аутентичностью, Марсель – верностью, Сартр – искренностью. Так формируется индивидуальная норма терпимости, однако она оказывается не индивидуальной, а абсолютной нормой»

А если дело коснется практических дел каждодневной жизни, философ-субъективист будет категорически против, если чьи-то действия в духе субъективизма нанесут ему ущерб. Если служащий банка, разделяя идею философа-субъективиста о том, что не существует объективной честности, попробует обмануть нашего философа на две тысячи рублей, то философ вряд ли потерпит такое субъективистское и релятивистское к себе отношение.

Девид Гудинг, Джон Леннокс: Мировоззрение

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *