Поиск истины

Статус этики. Эмотивистская теория и культурный релятивизм

• By Владимир on 08.02.2019

Философские морали – это не просто эмпирическая дисциплина, которая изучает, как люди себя ведут, или почему они себя ведут определенным образом. Это нормативная дисциплина, которая изучает то, как люди должны себя вести. Она говорить о том, какое поведение правильное, а какое – нет. Таким образом, первый вопрос, которым мы должны задаться, — это вопрос о том, каким авторитетом обладает философия морали, когда она говорит нам о том, как мы должны себя вести, и что конкретно понимается под «правильным» и «неправильным» поведением. Понятно, что мнение по этим вопросам расходятся. Рассмотрим некоторые из них.

1. Эмотивистская теория

Согласно этой теории, язык морали просто выражает или возбуждает определенного рода эмоции. То, что говорится в моральных терминах, не является ни ложным, ни истинным. Язык морали просто служит отдушиной для наших чувств. Если, например, пытаясь забить гвоздь, я случайно, ударяю молотком по пальцу, то я могу воскликнуть: «Ай!» — или что-то еще более резкое. Но никто не будет осуждать, было ли то, что я имел в виду, истинно или ложно. Это было рефлекторная, эмоциональная реакция на боль.

Возьмем другой пример. Если болельщик во время футбольного матча кричит от радостного возбуждения, когда его любимая команда забивает гол, или, наоборот, от досады, когда забивает гол ее противник, — то это не значит, что тем самым он говорит, что,  в соответствии с некой нормой, не хорошо, если противник забивает его любимой команде гол. Он просто выражает то, что ему это не нравится.

Согласно эмотивистской теории, все наши моральные суждения – не что иное, как выражение наших симпатий и антипатий. Так, если я говорю: «Заниматься боксом нехорошо», то, согласно данной теории, смысл моего высказывания можно передать так: «Бокс? Ну, нет… Мне это не нравится». Конечно, может быть, я действительно имею это в виду. Но вполне вероятно, что я имею в виду и нечто большее. Может быть, я нейрохирург, и, произнося эту фразу, я имею в виду тот объективный факт, что постоянные удары по голове могут вызвать преждевременное ухудшение работы головного мозга и что поэтому нехорошо, когда люди платят большие деньги, чтобы наблюдать, как боксеры наносят друг другу удары по голове и тем самым наносят друг другу повреждения. Подобное высказывание, сделанное нейрохирургом, может быть объективно истинным и может послужить началом серьезной дискуссии о том, является оно на самом деле истинным или нет.

Или возьмем, к примеру, поведение людей, которые участвуют в антивоенных или антиглобалистских маршах протеста. Совершенно очевидно, что таким способом они выражают свои чувства, хотя иногда и нарушая правила общественного порядка. Но эмотивистская теория огрубляет ситуацию, когда говорит, что этим ограничивается все содержание акций демонстрантов. Ведь, по крайней мере, часть участников протестов, считает, что ядерная война грозит страшными потерями гражданскому населению. Ущерб, который она может нанести, чудовищно непропорционален ее целям, и потому подобная война не может быть морально оправданной. Именно такое суждение может стоять за действиями и лозунгами участников марша протеста, и его истинность может спать предметом дискуссии.

2. Культурный релятивизм

Культурный релятивизм может выражаться в двух разных формах. Первая утверждает зависимость этических взглядов человека от культуры, к которой он принадлежит. Человек, принадлежащий, определенной культуре, придерживается определенной системы взглядов не потому, что он стремится к объективной истине и, в  конце концов, достиг ее. Его этические взгляды были восприняты им из культуры общества, в котором он вырос. Сам он может не поддерживать эти взгляды, но он вполне может считать их истинными. Сам по себе факт, что человек придерживается данных взглядов, ничего не говорит об их истинности. И это, согласно культурному релятивизму, относится к статусу любых этических взглядов.

Но если эта теория верна, то из нее следует, что представление о том, что «любые этические взгляды зависят от данной культуры и детерминированы данной культурой и потому не являются объективно истинными», также определяется культурой человека, развившего это представление, и потому не может быть объективно истинным. Почему, в таком случае, мы должны верить сторонникам этой теории?

Так или иначе, но это представление является ложным. Например, взгляды Сократа явно не были культурно детерминированы, ведь он был казнен представителями своей собственной культуры! То же самое случалось с реформаторами и пророками на протяжении всей истории человечества. Это случилось даже с Самим Христом. Реформаторы и пророки критиковали взгляды своих современников, объявляя свои собственные взгляды истинными. А когда люди, принадлежащие одной и той же культуре, разделяются на две несогласные между собой партии, единственный способ разрешение конфликта между ними – это обращение к определенным нормам и критериям, лежащим вне данной культуры.

Вторая форма культурного релятивизма – этноцентризм. Смысл этого термина таков: представления о нравственности моего народа являются объективными и верными, а представления любого другого народа, отличные от представлений моего народа, являются неверными.

С точки зрения сторонников культурного релятивизма этноцентристы проповедуют высокомерие и нетерпимость, поскольку утверждают, что взгляды их народа верны только потому, что их придерживается именно их народ. Но что ответил бы сторонник культурного релятивизма, если бы кто-то сказал ему, что существует объективная моральная истина, которой должны следовать все народы, и если его народ ей следует, то он на правильном пути, а если какой-то народ ей не следует, то он заблуждается?

С точки зрения культурного релятивиста объективной моральной истины не существует. Все взгляды на мораль культурно детерминированы, и не существует объективного стандарта, на основании которого одна культура могла бы обосновывать преимущество своих моральных представлений над представлениями другого народа. Таким образом, если представители одной культуры претендуют на объективную истинность своих взглядов, на мораль, то это считается проявлением крайней нетерпимости, расцениваемой как непростительный грех, поскольку нужно всегда проявлять толерантность по отношению к этическим представлениям другой культуры.

Однако культурный релятивизм неизбежно наталкивается на одну серьезную проблему. В нашей культуре принято уважать любое человеческое существо, независимо от того, какова его профессиональная принадлежность. Однако это не везде так. Так, режим Пол Пота в Камбодже провел кампанию по уничтожению национальной интеллигенции. Тысячи камбоджийских интеллектуалов были убиты. Если следовать культурному релятивизму, то, утверждая аморальность взглядов Пол Пота, мы расписываемся в собственной нетерпимости. Таким образом, следуя культурному релятивизму, мы не должны говорить, что нетерпимость Пол Пота была недопустима! Как в таком случае нужно относиться к самому требованию культурного релятивизма о том, что нетерпимость порочна? Совершенно очевидно, что культурный релятивизм внутренне противоречив.

Становясь на позиции культурного релятивизма, мы наталкиваемся на непримиримое противоречие между требованием уважения к интеллектуалам и моральными представлениями режима Пол Пота, в соответствии с которыми интеллектуалы должны были быть уничтожены. Если мы не согласны с тезисом о том, что ни одна из обсуждаемых моральных позиций не является более истинной, чем другая, то есть что уничтожение интеллектуалов равно приемлемо, как и наше уважение к ним, то мы должны решить, какая из этих двух позиций истинна, а какая – ложна. На каких основаниях мы можем прийти к тому или иному выводу? Мы не можем сказать, что уважение к интеллектуалам в нашей культуре правильно, потому что это требование нашей культуры. Мы должны опираться на какой-то объективный критерий, не зависимый от обеих культур.

Таким образом, мы должны задуматься над принципиальным вопросом: существуют ли реальные правильные и неправильные этические представления, правильные и неправильные поступки, не зависящие от нас и нашей культуры? Другими словами, существует ли какая-нибудь объективная норма нравственности, которой все мы должны подчиняться, независимо от нашей культурной принадлежности? Или нравственность – всегда, в конце концов, не что иное, как вопрос индивидуального решения, культурных предпочтений и субъективного мнения?